В горах

Как поется в одной незатейливой песенке, - в альпинисты я попал совсем случайно. Первые в моей жизни горы я увидал в 1961 году во время похода по Карпатам. Скажу прямо - они меня не поразили. Понравились, но не поразили. Когда же через год я оказался на Кавказе в турпоходе Теберда – Домбай – Клухорский перевал – Сухуми, я был сражен ими, их красотой, их величием. Там же увидел и ребят-альпинистов, познакомился с некоторыми, посидел у их костров, попел с ними их песни. Для себя решил, что альпинизм это такое занятие,которое следует попробовать. Смущал меня только мой возраст – за 30, но знающие люди убедили, что это не столь существенно. Я стал посещать занятия городской секции альпинизма, весной сдал экзамены на нормативы по физподготовке и в июне оказался в Приэльбрусье в ущельи Адыл-Су, в альплагере “Эльбрус”.
Первое, что пришлось себе твердо уяснить, это кардинальное отличие туризма от альпинизма. Если на турпутевках было написано: “Туризм – лучший отдых”, то на алпинистских:”Альпинизм – школа мужества”. И эту существенную разницу наши инструктора демонстрировали нам постоянно. Дисциплина в альплагере ( и не только в этом ) приближалась к армейской. Честно говоря, по прошествии многих лет, у меня не появились сомнения в излишней строгой дисциплине. Ведь жизнь преподносит массу примеров, когда расхлябанность, отсутствие порядка и пр. становится причиной несчастных случаев, а порою, и гибели людей. Инструктора, естественно, несли ответственность за наши жизни. И все же они были живыми людьми, юмора им было не занимать и общение с ними доставляло массу удовольствия.
Командиром нашего отряда был горный инженер из Донецка Борис Шапошников, а инструктором - Анна Тимофеевна Жарикова из Подмосковья – оба “Мастера спорта СССР” исключительно душевные люди. Начальник альплагеря – Марков Валерий Георгиевич, начальник учебной части – начуч – Балабанов, а начальник спасательной службы – начспас - Петр Адамович Якуц - помню их до сих пор.
На зачетное восхождение уговорили они меня взять с собой гитару. Вечером посидели у костра, попели песни, отправились по палаткам. Внезапно, посреди ночи все проснулись от громкого звука, похожего на выстрел или взрыв. Инструктора первыми подбежали к нашей палатке. Причиной оказалось то, что я не догадался ослабить на гитаре струны, а, как известно,при охлаждении тела сжимаются. Вот и струны сжались, да так, что оторвали и колодку, на которой они крепились. В тишине высокогорья, это действительно было похоже на взрыв!
А в три часа ночи мы вышли в перевальный поход через перевал Кой-Авган-Ауш в соседнее ущелье Адыр - Су, потом возвратились через другой перевал и, как принято говорить у настоящих альпинистов, сделали вершину Гумачи. Впечатлений – море! Потом нам вручили устоверения и значки “Альпинист СССР”. Я с таким огромным удовольствием участвовал во всех этих приключениях, тренировках, походах, восхождениях, что мне объявили благодарность и наградили “ценным призом”. Но еще более ценной наградой было предложение начальника лагеря остаться на еще одну смену бесплатно. Вернее, условия были – я официально работаю массовиком, а меня кормят и выпускают на тренировки и восхождения. Мне это подходило, тем более, что в принципе была договоренность на работе о дополнительном отпуске без содержания. Послал телеграмму, но то ли начальник забыл, то ли что-то изменилось, но ответ , причем отрицательный, пришел когда я был уже на маршруте. Командир отряда спрашивает – Что отвечать? Говорю – Отвечай, что я на восхождении и связи нет! Так и остался еще на смену. Сделал необходимые восхождения и получил 3-й спортивный разряд по альпинизму. Правда, в “свободное время” пришлось честно попахать. Что поделать, за все приходится платить.
Не обошлось, естественно, без приключений. Одно из них произошло где -то посредине смены. Недалеко, на противоположном склоне ущелья разбилась лошадь. Через несколько дней вонь падали достигла уже лагеря. Начальник альплагеря распорядился, собрать из “обслуги” спецгруппу, стащить конягу, погрузить на машину и увезти подальше. Надо ли говорить, что в этой группе оказался и я, как сотрудник Когда мы приблизились к тому, что осталось от бедной скотины... стало ясно, что ни о какой транспортировке не может быть и речи. Описать это зрелище просто невозможно, ну а “амбрэ” было такое, что слезились глаза! А как же быть с приказом? Альпинисты – народ сообразительный: обложили останки коняги сухими дровами, облили соляром и подожгли. Все вроде бы задумано было верно, но , скажите тогда, почему процесс кремации, который в Индии происходит за пару часов, у нас длился почти неделю!? За эти дни весь альплагерь пропитался запахом горелого мяса до самого укромного уголка! Каждый день на утренней линейке начальство вопрошало – С кажите только, кто это придумал? Я с ним ничего не сделаю. Я лишь хочу этой сволочи в глаза посмотреть! Но мы молчали как партизаны. Да и трудно было определить автора: это был случай, когда гениальная идея озарила всех одновременно. Уже уезжая, мы покаялись начальству во всем.
Одновременно пришлось повиниться и за случай, произошедший в самом начале смены.
День заезда. Я сижу вместе с двумя инструкторами в палатке – болтаем о чем-то. Внезапно на входе появляется паренек и спрашивает где найти дежурного инструтора. Ему отвечают, мол, походи посмотри, увидишь мужика с красной повязкой – это он. Спустя несколько минут он появляется снова с тем же вопросом. Вежливо поясняем, что сами не знаем, но поиски ему следует продолжить. Еще через пару минут он снова нарисовывается в палатке и задает тот же вопрос. Один из инструкторов советует ему “ударить в морду”. Поясняю: в центре лагеря на дереве висит большой железный диск, в который бьют т.е. дают сигналы – на завтрак, обед и т.п. подъемы и отбои. Очевидно для красоты на диске намалевана веселая физиономия, а процедура подачи сигнала называется “ударить в морду”. Но существует один сигнал, который не любят все, это частые удары в диск – тревога! По этому сигналы все, находящиеся в лагере, где бы они не были, должны бежать на линейку – что-то случилось.
То, что произошло потом, было похоже на кадры из учебного фильма “Опасности в горах”. Парень оказался новичком и не мог знать истинного назначения “морды” и по нашему не совсем умному совету принялся колотить в диск. На линейку изо всех мыслимых мест мчались все – инструктора, альпинисты и начальство. Прибежал к удовольствию парня, разумеется, и дежурный инструктор. На вопросы, что случилось, почему бьет тревогу, он наивно отвечал, что ему был нужен дежурный инструктор, а добрые люди подсказали как его найти. “Кто эти чортовы добрые люди? - прорычал дежурный,- Посмотри-ка повнимательнее, здесь сейчас построен весь альплагерь. Кто тебе мог сказать такую глупость!?” Я внутренне похолодел – моя, так успешно начатая альпинистская карьера, грозила прекратиться, не начавшись. Но, то-ли паренек не запомнил нас, то-ли может быть просто пожалел, но его безрезультатно провели несколько раз вдоль выстроившихся на линейке и отпустили. На этом, к нашему общему облегчению, инцидент был исчерпан. Но выводы определенные я сделал. Шутить нужно осторожно.
Кстати, и незнакомые блюда тоже следовало бы предлагать осторожно.
Участвовал я в восхождениях на несколько вершин в ущельи Ирик – Чат. Одна из участниц занемогла и меня оставили с нею в базовом лагере. Невдалеке паслось стадо овец и один из пастухов пришел к нам, попросил масла для готовки. Я спросил его, что он готовит и он пообещал принести продукт своего творчества. Действительно, через некоторое время пастух принес миску чего-то ароматного и приятного на вкус. Оказалось, что приехал ветеринар кастрировать баранов, а пастухи любят и умеют готовить из продуктов кастрации вкусную еду. По моей просьбе парень принес охапку бараньих яиц и рассказал как их приготовить. Когда мое отделение вернулось с восхождения, я их встречал котлом вкусной еды. Друзья похватали ложки и вперед! Когда они насытились, само собой возник вопрос : что же это такое вкусное они ели и из чего эта вкуснятина приготовлена?... Да, не всегда нужно говорить людям правду! После моего чистосердечного признания многие почему-то рванули в кусты. Странные люди.
После столь бравурного начала остановиться уже было трудно, и в наступившую зиму я оказался в альплагере “Уллу-Тау” в ущельи Адыр-Су. Здесь программой предусматривались зимние восхождения и горно-лыжная подготовка. В зимнее время это альпинистское поселение было отрезано от цивилизации: перевал и несколько километров пешком. Население составляло около 80 альпинистов, инструктора, обслуга и начальство. Все это сулило море кайфа! Так оно и случилось. С утра - тренировки на скалах, на снежном склоне, отработка горно-лыжной техники, разумеется обед и послеобеденная сиеста. А по вечерам в гостинной песни под гитару, по 2 -3 киносеанса за один вечер в кинозале, но самое интересное – альпинистский треп. Каких только историй не довелось услышать!
Приехал как-то в альплагерь Фердинанд Алоизович Кропф – начальник горно-спасательной службы Союза. Очень даже не ординарная личность: по рождению австриец, практически всю жизнь прожил в СССР, имеет семью, прекрасно владеет русским языком, но при необходимости “забывает” его.
А, будучи человеком весьма остроумным, выдает при этом такие перлы – закачаешься!
Однажды достали его вопросами наши тренеры – женщины:
- Скажите, Фердинанд Алоизович, а вот в Австрии женщины в нашем возрасте занимаются горными лыжами?
- О, да! Все катаются, все. Дети, взрослые. Все.
К разговору невольно прислушиваются сидящие в гостинной. Ответы Кропфа видимо не устраивают наших тренеров и они подходят несколько с иной стороны:
- Фердинанд Алоизович, а вот в нашем возрасте женщины в Австрии катаются на горных лыжах?
- Ну, да. Я же вам отвечаю – катаются все: маленькие, большие. Все.
Те не отстают:
-Вы нас не поняли. Австрийские женщины в таком возрасте как мы, катаются на горных лыжах?
Желая, очевидно, закончить разговор, он вдруг “забывает” русский язык:
-Как это будет по-русски?... Такой, как это говорят по русски, такой, извините, старый пердун? Нет. Уже не катаются!
Гостинная взрывается хохотом.
Занятия по горно-лыжной технике. На склон приходит Кропф. Долго наблюдает как одна из девушек довольно своеобразно выполняет повороты на лыжах. Она едет до поворота, потом шлепается на снег, поднимается, поворачивает лыжи и двигается в новом направлении. Он подъезжает к ней и выдает: “Послушайте, не делайте так! Не падайте на каждом повороте. А то у Вас будет... как это называется по-русски? - У Вас будет, извините меня, жоп как чернослив!” Всеобщий хохот.
Через несколько дней подготовки состоялся зачет по горно-лыжной технике. Каждый из нас старался показать чего он достиг. В заключение наш тренер выстроил четверку, так сказать, лучших и мы должны были спуститься параллельно один другому, выполняя повороты по команде тренера.
Бедняга, он даже не мог предположить, чем это окончиться. После первого же поворота произошел сбой программы и мы, как четыре торпеды, понеслись на выстроившихся у подножия склона ребят. В голове была одна мысль – сбить не более двоих, одного справа и одного слева! Вдруг наш тренер что было силы заорал - “Ложись!!!” Что значит дисциплина – мы мгновенно рухнули в снег! Он только вынул платок и вытер лоб, пробормотав при этом: “Хватит мне седых волос...”
С тех пор, на протяжении многих лет старался почти каждую зиму пару недель покататься на горных лыжах, а летом – побывать в горах. Что ни говори, но это просто здорово!
К сожалению, в силу целого ряда причин достичь очень высоких результатов мне не удалось и на сверхвысоких вершинах я не побывал. И все-таки благодарен судьбе за то, что она подарила мне эти чудесные мгновения альпинистской жизни, эту потрясающую возможность ощутить в себе силу преодоления себя. Как пел Юрий Визбор: “ Отыщешь ты в горах победу над собой”.
Давний мой хороший знакомый Миша Туркевич ( к великому сожалению рано ушедший из жизни), участник первой советской альпинистской экспедиции на Эверест, писал в своей книге “Зов далеких вершин”: “Горы! ... не в них ли символ человеческой мечты, зов которой веками тревожит дерзкие души? И не каждому ли из нас отпущена своя высота в избранном деле?” А, ведь действительно, жизнь и является постоянным преодолением себя всегда и во всем. Всегда и во всем.